khimie.ru

Признаки упадка рабовладельческого общества отчетливо проявились во всех крупных государствах древности: в Вавилоне, Египте, Иудейском царстве, Ассирии, Греции, Риме. Едва ли можно установить специфические черты падения каждого государства, хотя некоторые важные обстоятельства достаточно очевидны. Например, вавилоняне и египтяне не имели тех форм демократии, которые были развиты в ряде государств Древней Греции и в Риме. В Вавилоне и Египте существовали лишь поддерживаемые светской и духовной властями бюрократические учреждения, которые привели к более быстрому упадку эти государства в сравнении с Древней Грецией и Римом. В Вавилоне и Египте, несмотря на уже существовавшие в то время достижения древнегреческих философских школ, практически не изучались явления природы и проблемы развития общества. Поощрялась лишь мифология, которая стала важнейшим средством сохранения власти привилегированных классов. Религии, основанные на мифологии, были в этих государствах идеологической опорой власти. Неудивительно, что там не поощрялось изучение законов окружающего мира, и в первую очередь установление причин разнообразных природных явлений. Развитие ремесел в этих государствах находилось под неусыпным контролем касты жрецов, а все, кто занимался изучением природных явлений, обязаны были хранить в строжайшей тайне результаты своих наблюдений. Поясним это на примере.

Было бы невозможно построить храмы в Древнем Египте без использования разнообразных превращений веществ, в том числе и химических. Однако, археологами обнаружены лишь медные и железные инструменты, керамические и стеклянные изделия и папирусы, и нет никаких свидетельств существования в Древнем Египте натурфилософских представлений о процессах превращения веществ.

«Теоретическое естествознание,— писал Ф. Энгельс,— если оно хочет проследить историю возникновения и развития своих теоретических общих положений, вынуждено обращаться к грекам». Древнегреческие натурфилософы пытались найти объяснения разнообразных явлений природы и процессов. Развитию оригинальных натурфилософских концепций греческих философов в значительной мере способствовала гораздо более демократическая обстановка в Древней Греции по сравнению с Вавилоном и Египтом. Об этом свидетельствуют представления великих античных философов Анаксагора (500—428 до н. э.), Сократа (470—399 до н. э.), Аристотеля (384—322 до н. э.). Однако было бы неправильным говорить о громадном различии идейного мира древних египтян и вавилонян,  с одной стороны, и древних греков — с другой.

С течением времени философы все дальше отходили от материалистических исходных положений первых античных мыслителей. В конце концов, они заменили материалистический подход к анализу проблем рассмотрением истории человеческой мысли лишь как эволюции различных идей. Отсюда можно сделать вывод, что древнегреческие философы, включая и натурфилософов, нередко и природные явления рассматривали лишь умозрительно. Они пытались получить естественнонаучные знания на основе наиболее общей системы взглядов.

Эрнст Мейер писал: «Резкой противоположностью антипатии древних народов к эксперименту, с помощью которого можно раскрыть тайны природы, стала их явная симпатия к умозаключениям, на основе чего они отважно пытались объяснить причины всех явлений». Герман Копп совершенно по-иному рассмотрел развитие античных представ­лений о природе веществ и их превращений. «Каким бы важным ни был подъем,— подчеркивал Копп,— который позже наметился в развитии греческой философии, основные естественные науки, для которых главными были наблюдения над явлениями природы, лишь незначительно продвигались вперед. Особенно заметно это было в области химии, влачившей в то время жалкое существование. Наука находилась преимущественно под духовным влиянием древнегреческой философии и могла выбирать себе средства и методы лишь из числа имевшихся в ней, не пытаясь даже проверить соответствие этих философских идей точно установленным фактам дейст­вительности». Копп и Мейер, таким образом, пробовали в XIX в. заложить общие представления о развитии экспериментальных методов в химии. При этом, они не пытались решить проблему: какое соотношение теории и эксперимента могло иметь место на начальном этапе развития химических знаний и как оно развивалось? Копп и Мейер хотели лишь выявить, как складывались эти отношения в «ключевых ситуациях», т. е. на основополагающих этапах истории химических знаний.

Анализ дальнейшего развития химических знаний в эпоху античности привел к следующим выводам. Древнегреческие натурфилософы, оказавшие большое влияние на развитие естественнонаучных знаний, всегда пытались понять наиболее общие закономерности. Частностям они уделяли гораздо меньше внимания. Определенный интерес древнегреческие философы проявляли к отдельным явлениям лишь только в тех случаях, если при изучении этих явлений подтверждалась правильность наиболее общих положений натурфилософии. Это не означает, что натурфилософы вовсе не придавали значения отдельным явлениям и что они имели лишь минимальные знания о явлениях природы и особенностях ремесленной техники. Отдельные примеры говорят о весьма точных и детальных знаниях античных натурфилософов. И все же к деталям они проявляли значительно меньший интерес, чем к познанию общих закономерностей.

При изучении греческой натурфилософии прежде всего нельзя недооценивать историческую ситуацию. Ведь в те времена, когда теории противопоставлялся миф, познанию — вера, философии — религия, было особенно важно найти всеобщее объяснение природы материальных процессов. Для того чтобы ниспровергать богов с пьедесталов, недостаточно было объяснять лишь отдельные явления природы. Нужно было создать представления, которые помогли бы объяснить природу многочисленных явлений, не опираясь на веру в богов, и которые бы заменили религиозные учения.

В более поздние времена, как считал Ф. Энгельс, «на известной ступени развития законы, абстрагированные из реального мира, противопоставляются ему как нечто самостоятельное, как явившиеся извне законы, с которыми мир должен сообразоваться».

Развитие мышления было сложным процессом. Оно шло собственным и часто непредвиденным путем через сотворение мифов, верований, создание религий и разнообразных культов. При этом формировались новые категории и понятия. Абстрактное мышление должно было реализовываться в совершенно иных измерениях по сравнению с привычным ранее ходом мышления. Пути, которыми свободная от религии мысль развивалась дальше в этом направлении,— необычайно интересная сфера исследования. К сожалению, мы не можем заниматься здесь этим вопросом.

Формирование иных способов мышления предъявляло людям новые требования. «Люди стоят перед противоречием,— считал Ф. Энгельс,— с одной стороны, перед ними задача — познать исчерпывающим образом систему мира в ее совокупной связи, а с другой стороны, их собственная природа, как и природа мировой системы, не позволяет им когда-либо полностью разрешить эту задачу. Но это противоречие не только лежит в природе обоих факторов, мира и людей, оно является также главным рычагом всего умственного прогресса и разрешается каждодневно и постоянно в бесконечно прогрессивном развитии человечества.

Фактически, каждое мысленное отображение мировой системы остается ограниченным, объективно — историческими условиями, субъективно — физическими и духовными особенностями его автора».

Основные черты мышления первых философов-материалистов, свободного от религиозных канонов, можно проследить, несмотря на явный недостаток первоисточников. Особенно интересны взгляды древних философов на протекание химических процессов, так как уже во время начальной фазы накопления знаний представления о процессах развивались в русле общего понимания природы материального мира.