khimie.ru

Давно стали историческими анекдотами рассказы о падающем яблоке, которое якобы навело Ньютона на мысль о существовании всемирного тяготения, или о ванне, в которой Архимед открыл свой закон. В истории химии также есть множество событий, которые нередко используют как довод в пользу весьма сомнительного утверждения о том, что-де случайность в истории великих открытий играет роль исключительную.

Бесспорно, однако, что многие и многие открытия в определенный момент развития науки просто не могли быть не сделаны; иными словами, они сделаны с необходимостью.

Как правило, случайность в таких делах на поверку оказывается лишь кажущейся. Говоря философским языком, случайность — это неопознанная необходимость. Явление, кажущееся случайным, становится закономерным и необходимым, как только станут понятными породившие его причины. Конечно, то обстоятельство, что, скажем, бром был открыт именно А. Баларом (1826 г.), можно считать случайным. Вряд ли, однако, можно считать случайным сам факт открытия брома в начале прошлого века. Удивительно скорее другое — почему это не произошло несколько раньше.

Если бы этого не сделал Балар Антуан, в истории химии не было бы его фамилии, но бром-то все равно был бы открыт, и примерно в то же время. За год до появления статьи Балара, в 1825 г., гейдельбергский студент К. Лёвиг (впоследствии крупный химик) уже имел в руках бром, полученный им при действии хлора на минеральную воду. Балар поспел со своим сообщением куда как вовремя!

У Ярослава Гашека есть рассказ «Камень жизни». Это история одного из тысяч «случайных» открытий. Летом 1460 г. игумен одного из баварских монастырей Леонардус в поисках мифического философского камня получил тяжелый порошок с металлическим блеском; случайно скормленный свиньям этот порошок будто бы оказался для них очень полезным. Отец-настоятель решил испробовать действие новооткрытого «камня жизни» на монахах своей обители. Измельченный в порошок этот камень был добавлен в тощую монастырскую кашу. На утро, все сорок подопытных монахов в страшных мучениях умерли; уцелел только сам Леонардус, который той каши не ел. Так будто бы и была открыта сурьма.

Не берусь судить, что в этой истории правда, что вымысел. Вообще говоря, металлическая сурьма была известна в Вавилоне задолго до нашей эры, однако и английское и немецкое названия сурьмы (antimony, antimon) действительно можно перевести как «антимонахин», «средство против монахов». Однако смешно думать, что, не будь истощенных постом монахов, мы с вами так бы и не узнали о существовании сурьмы.